Роман екатеринбуржца Алексея Сальникова «Петровы в гриппе» — книга сложная, трактовать ее можно по-разному. Режиссер Кирилл Серебренников в своей экранизации еще больше усложняет и без того нелинейную структуру текста и сгущает мрачные краски безумия. Но любой житель постсоветского пространства сможет разглядеть что-то до боли знакомое, ведь основной источник вдохновения для «Петровых в гриппе» — это абсурд и гротеск нашего существования.
Подготовьте свой вестибулярный аппарат перед просмотром: его ждут скачки между реальностью и бредом, между настоящим и прошлым.
Петров (Семен Серзин) живет в Екатеринбурге нулевых и работает автослесарем. Перед новогодними праздниками он, заболевающий, едет в троллейбусе домой. Этот нехитрый маршрут все время сбивается: то приятель Игорь затаскивает пить водку в катафалке прямо на гробу (в нем лежит рэпер Хаски), то университетский друг просит помочь с самоубийством. В это время жена-библиотекарша (Чулпан Хаматова) вычисляет маньяков. Периодически у нее чернеют зрачки и появляется жажда крови. С сильным похмельем Петров все-таки добирается до дома. Все случилось взаправду или померещилось гриппозному сознанию?
ЧТО ПО СЮЖЕТУ?
Но не только сюжет захватывает зрителя. Фильм стал концентратом самых передовых технологий и спецэффектов. Недаром фильм удостоился 4х технических наград «Оскара». Именно на «Матрицу» впоследствии ориентировались создатели боевиков. И главное: все экшн-сцены употреблены «к месту». Вачовски не делают экшн ради экшна, все сцены обусловлены повествованием. Сцены единоборств прорабатывались самостоятельно главными актерами. Задача стояла не шуточная: за полгода приблизиться к уровню кунг-фу мастеров. Это только в фильме герои нажимают кнопку и за пару секунд становятся мастерами китайских единоборств, в реальности это были изнурительные тренировки, настоящее испытание для духа. Но когда это останавливало профессиональных актеров!
Дома сын простыл и лежит с температурой 39, а ему завтра на новогоднюю елку. Родители безуспешно пытаются вызывать врача, сами лечат мальчика таблеткой аспирина (ее срок годности истек лет 30 назад), и потом ребенка похищает НЛО. Непонятно, что именно сработало, но утром сын Петровых просыпается здоровым.
Настоящее не существует без прошлого, современность периодически ставится на паузу ради флешбеков в 70-ые. Там события вращаются вокруг новогодней елки и Снегурочки. Судя по всему, она стала главной причиной всего безумия уже в новом веке. В самом конце из того самого гроба восстает Хаски и садится в тот самый троллейбус, с которого все началось. Звучит очень запутанно, ну а когда жизнь была понятной?
В романе Сальникова повествование то движется от новеллы к новелле, то стопорится на многостраничном описании семейной аптечки или загаженного подъезда. От безумства к лирике и обратно. Но в этом круговороте еще можно разобраться, потому что есть деление на главы. В своей экранизации Серебреников его безжалостно режет монтажом.
Хорошая новость в том, что у фильма, как и у книги, закольцованный сюжет. Чтобы понять, как герои связаны между собой, надо пересматривать картину. Принцип просмотра такой же, как в сериале «Тьма» от Нетфликс.
Сальников любит героев своей книги. Его Петров — невзрачный автослесарь, который по вечерам рисует комиксы. Он немногословный и меланхоличный, радость его жизни в повседневных мелочах, общении с сыном и бывшей женой. В противовес ему — несостоявшийся писатель (Иван Дорн), который не может смириться со своей «серостью» и и хочет покончить с собой, чтобы обрести славу после смерти. Намерения крайне поэтичные, но автор на стороне заурядного Петрова.
Серебряников не так щепетилен со своими персонажами. В его фильме герои словно потерялись на карнавале нелепой жути и русской хтони. От страшной реальности они бегут к бутылке водки, философствованиям на душных кухоньках, убийствам и нежным воспоминаниям о детском утреннике со Снегурочкой.
А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?
Сальников любит героев своей книги. Его Петров — невзрачный автослесарь, который по вечерам рисует комиксы. Он немногословный и меланхоличный, радость его жизни в повседневных мелочах, общении с сыном и бывшей женой. В противовес ему — несостоявшийся писатель (Иван Дорн), который не может смириться со своей «серостью» и и хочет покончить с собой, чтобы обрести славу после смерти. Намерения крайне поэтичные, но автор на стороне заурядного Петрова.
Серебряников не так щепетилен со своими персонажами. В его фильме герои словно потерялись на карнавале нелепой жути и русской хтони. От страшной реальности они бегут к бутылке водки, философствованиям на душных кухоньках, убийствам и нежным воспоминаниям о детском утреннике со Снегурочкой.
А есть ли у Петрова на самом деле семья и друзья? Главный герой угнетен и пассивен. Петрова же, наоборот, активна — кромсает мужиков-абьюзеров как супергероиня. Она словно олицетворяет подавленную агрессию (или Тень в юнгианской психологии). Сын — единственный человек, который любит комиксы Петрова. Образ ребенка здесь как символ эскапизма, когда главный герой погружается в рисование и ностальгию. События фильма мы наблюдаем со стороны, и только воспоминания о детстве сняты от первого лица. Значит, доверять можно только им.
Спальные районы постсоветского Екатеринбурга бороздят инфернальные персонажи древних мифологий. Друг Игорь (Юрий Колокольников) и водитель Газели (Николай Коляда) вырывают Петрова из троллейбуса и везут на катафалке как будто в мир мертвых. У первого инициалы АИД, он появляется из ниоткуда и преследует героя. Водитель — проводник между миром живых и мертвых. Тогда труп Хаски — перевертыш, которого везли на кладбище, а он вместо этого ожил и сбежал. Его спасла пьяная неосторожность сопровождающих.
Если попытаться описать жанры, которые заимствовал Кирилл Серебренников, то получится Франкенштейн. Похождения Петрова укладываются в комедию абсурда, линия его жены — хоррор и кинокомикс похлеще недавнего «Майора Грома». Воспоминания из детства похожи на любительский фильм, снятый на винтажную кинопленку. А драматичный фрагмент о жизни Снегурочки смотрится как отдельный фильм в духе советской социальной драмы. Все герои, даже второстепенные хамоватые кондукторши и кухонные философы — яркие типажи, а не настоящие люди.
И во всей этой бесовской мешанине становится понятно, что фильм не о конкретном человек, семье или городе. Он об ощущении раздрая в быту и в умах современной России. И вся надежда только на новую жизнь в Новом Году.
О ЧЕМ В ИТОГЕ ФИЛЬМ?
Если попытаться описать жанры, которые заимствовал Кирилл Серебренников, то получится Франкенштейн. Похождения Петрова укладываются в комедию абсурда, линия его жены — хоррор и кинокомикс похлеще недавнего «Майора Грома». Воспоминания из детства похожи на любительский фильм, снятый на винтажную кинопленку. А драматичный фрагмент о жизни Снегурочки смотрится как отдельный фильм в духе советской социальной драмы. Все герои, даже второстепенные хамоватые кондукторши и кухонные философы — яркие типажи, а не настоящие люди.
И во всей этой бесовской мешанине становится понятно, что фильм не о конкретном человек, семье или городе. Он об ощущении раздрая в быту и в умах современной России. И вся надежда только на новую жизнь в Новом Году.
Некультурный культуролог
Евгения Будяк
Понравилась статья?
Поделиться статьей:
