Книги про репрессии

ГУЛАГ закаляет человека или ломает его? Репрессии — это абсолютное зло или рукотворное?

Во второй половине ХХ века лагерная тема стала одной из самых важных в русскоязычной литературе. Она представлена широким пластом произведений. В этом обзоре я собрала книги с разным восприятием жизни в лагерях.

А. СОЛЖЕНИЦЫНА
«ОДИН ДЕНЬ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА»

Эта книга в представлении не нуждается. После выхода в печать в 1962 году повесть «Один день Ивана Денисовича» стала сенсацией и положила начало новой теме в советской литературе. И главный ее герой — зек.

А. Солженицын изобразил своего персонажа крестьянином и солдатом. Иван Денисович человек простой, пережил коллективизацию и войну, поэтому уже не особо в ужасе от людоедства лагерной системы. Описанный в книге день зек считает «ничем не омраченный, почти счастливым». Киньте в меня камень, если это не пример психологической устойчивости. Никаких интеллигентских стенаний по поводу своей бесправности и униженности здесь нет. Иван Денисович принимает и понимает действительность и существует в ее рамках.

В. ШАЛАМОВ «КОЛЫМСКИЕ РАССКАЗЫ»

Второй столп лагерной литературы на русском языке — «Колымские рассказы» В. Шаламова. Это сборник с почти документальными зарисовками из жизни в ГУЛАГе.

В каждом рассказе герой сталкивается с безысходностью и бессмысленностью жизни в лагерях, потому что местные порядки и законы ему абсолютно чужды.

Автор отказался от описания чувств и переживаний в своих произведениях. Тот же Солженицын как раз за это критиковал «Колымские рассказы». Мол, нет здесь характеров и развития персонажа. Но Шаламов сознательно выбрал четкость и сухую документальность своих художественным методом. По его мнению, весь ужас эпохи передать можно именно так. Какие могут быть переживания, когда тоталитарная система расчеловечила и оскотинила всех, кто в ней находился?

Е. ГИНЗБУРГ «КРУТОЙ МАРШРУТ»

Вот что нужно читать в первую очередь, если хочется узнать о личных переживаниях, так это мемуары. На автобиографический роман «Крутой маршрут» Е. Гинзбург положила большую часть своей жизни. Структурно произведение состоит из трех частей и охватывает около двадцати лет жизни. Мне больше всего нравится, как в книге раскрыто развитие мировоззрения человека.

Машина репрессий 1937 года не щадила никого, в том числе и «идейных коммунистов». Среди неблагонадежных оказалась и молодая Евгения Гинзбург — член партии. В первые годы заточения в одиночной камере в Ярославле она еще верит, что случилась чудовищная ошибка. Партия-то хорошая, это Сталин — обезумевший тиран. Рассуждения молодой партийной работницы сопровождают комментарии уже взрослой Гинзбург 20 лет спустя. Конфликт мировоззрений между действующим лицом и комментатором сглаживается только к концу романа. В конце «крутого маршрута» осталось полное разочарование в идеологии, а образовавшуюся пустоту заполнила религия.

С. ДОВЛАТОВ
«ЗОНА. ЗАПИСКИ НАДЗИРАТЕЛЯ»

Обычно в лагерной литературе повествование ведется от лица заключенного, и зек изображен мучеником и жертвой террора. С. Довлатов, в отличии от авторов выше, сам не сидел, но был по ту сторону колючей проволоки. С 1962 по 1965 он служил надзирателем в исправительной колонии. И сидели там не интеллигенты по «благородным» политическим статьям, а сплошные уголовники.

Другой опыт подразумевает другой взгляд на пенитенциарную систему и человека в ней. У жертв сталинских репрессий лагеря и тоталитарная система представляется абсолютным источником зла. У С. Довлатова носителем зла оказывается человек. А места заключения — это просто среда, в которой человек раскрывает свою сущность.

Г. ВЛАДИМОВ
«ВЕРНЫЙ РУСЛАН. ИСТОРИЯ КАРАУЛЬНОЙ СОБАКИ»

Тоталитарная система подвергает личность расчеловечиванию — поэтому уже какая разница, чьими глазами показывать лагерную жизнь: человеческими или собачьими.
Истории про преданность домашних питомцев почти всегда попадают в топы самых душераздирающих произведений. В общечеловеческой системе ценностой собачья преданность — это безусловно положительная черта и, вообще, олицетворения добра в этом жестоком мире. Но что произойдет с безусловной верностью, если переместить ее в систему координат тоталитарного строя?

В повести «Верный Руслан. История караульной собаки» Владимов отвечает на этот вопрос. В ГУЛАГе извращено абсолютно все, в том числе представление о добре и зле. Если в конце книги «Белый Бим Черное ухо» хочется плакать навзрыд, то здесь — только облегченно вздохнуть.

Г. ЯХИНА
«ЗУЛЕЙХА ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА»

Среди всех книг в этом списке эта — самая новая. Г. Яхина опубликовала свой роман в 2015 году. Сама писательница по понятным причинам ГУЛАГ не застала, поэтому ее текст — это во многом набор романтических представлений о той эпохе.
Как бы парадоксально это ни звучало, ссылка в Сибирь для главной героини оказывается спасением (??? если это так можно назвать). В родной татарской деревне крестьянка Зулейха живет в постоянном унижении от членов своей семьи. В ссылке девушка вынуждена самостоятельно бороться за жизнь, благодаря чему обретает стержень и характер. А еще она влюбляется в местного чекиста.

Сюжет очень сентиментальный, так и просится на экран — закономерно по этой книге был снят одноименный сериал для России-1. Если хотите, чтобы у вас с бабушкой была общая тема для разговора, то можете глянуть.