7 минут чтения
«Я – просто эти буквы», – герой романа «Календарь» Евгения Алехина пытается постичь реальность
В лучшем случае у человека есть стоп-кран, возвращающий его к психологической трезвости. В худшем случае – его нет. Все просто. И тем счастливчикам, у которых он все-таки при себе, рекомендовано беречь его и пользоваться как можно чаще. Вопрос в другом: что собой представляет эта «трезвость»? Герой «Календаря» прокладывает свой путь к нормальности, который – спойлер – оказывается путём к самому себе.
Вкратце о форме. Сам автор определяет жанр текста как роман, но роман не «классический», а «интерактивный». По замыслу автора, книга должна стать ему «собеседником, другом и врачом», что материализует ее в формат дневниковых записей. Однако дневник получается мало похож на типичные заметки, состоящие, как правило, из описания событий, рефлексии, тайных мыслей... Нет, герой Алехина транслирует скорее поток сознания. Неупорядоченные размышления, ретроспекция, откровенность и телесность – фильтр практически отсутствует. Более того, автор отклоняется от привычного форматирования текста (например, редко оформлена прямая речь или закавычены наименования). От этого паузы при чтении как бы смазываются, увеличивается скорость чтения и появляется навязчивое желание включить бит «Кровостока». Тем не менее, у текста все же обнаруживается сюжет.
В начале ведения дневника (оно же совпадает с началом календарного года) герой ставит себе вполне конкретные цели:
Продержись этот год, спи только с одной женщиной, не пей алкоголь. Разберись в себе и работай, вот что мне говорит собственный дневник. Дальше будет легче, привыкай не быть животным…
Мой девиз – постоянно думать о многом, искать многогранность смыслов. И не жалеть сил для их реализации в качестве анимационных образов
Евгений Алехин и альтернативная обложка «Календаря»
Герою важно вернуться к человеческому состоянию из «животного», в котором он находится последние несколько месяцев. Это и является завязкой сюжета.
Ключевой инструмент «очеловечивания» – текст. Причем текст в двух ипостасях: поглощение чужого (чтение) и создание своего (ведение дневника). Роман не делится на главы, и даже не даты главный элемент членения, а книги. Привычный пространственно-временной критерий, разделяющий события, играет второстепенную роль, уступая главную прочитанным книгам (тут, кстати название «Календарь» утрачивает свою буквальность). Книги – способ измерить реальность, дневник – способ ее упорядочить. «Буквы – это режим», который убережет от срыва, от животной пропасти:
Ты же знаешь, что нет никакого выздоровления. Выход только один – писать честно и жить честно
Мой девиз – постоянно думать о многом, искать многогранность смыслов. И не жалеть сил для их реализации в качестве анимационных образов
В этом герой к себе предельно строг: записываешь (и потом публикуешь) все, что делаешь, без компромиссов. Дневник в таком случае есть физическое воплощение Совести, которая убеждает героя «никого не пистонить, вопреки их желанию отдаться», не есть мясо и не пить. В итоге получается эксперимент в духе обряда инициации, где роль волшебного помощника получает текст. Однако типичная модель обряда в «Календаре» немного зеркалит. Это происходит из-за того, что герой не сразу осознает, какое пространство является реальным.
В начале романа мы видим, что неким «дефолтным» для героя состоянием была аффективная прострация и, соответственно, трезвость в таком случае виделась ему той ирреальностью, в которую нужно переместиться, пройти испытания («продержаться») и преобразиться. В этом кроется главное заблуждение героя: трезвость на самом деле и было точкой «А», откуда следовало начинать путь. А все ее ограничения – вовсе и не испытания, как казалось изначально, а лишь бесплатное приложение.
И, казалось бы, герой стоически их переносит, но ахилессовой пятой остается принятие смерти.
Смерть – присуща всему живому, но вот осознание смертности – черта исключительно человеческая. С самого начала герой избегает мыслей о ней, отталкивает их, боится. Мысли о смерти были истинным проводником в потусторонний мир, где можно умереть и переродиться. И когда убежать от смерти уже невозможно, когда герой сталкивается с ней лицом к лицу, наконец-то открывается долгожданный портал в ирреальность.
Годовщина смерти Ромы Англичанина. Кладбище. Полторы рюмки на похоронах. Дальше запой. Беспорядочный секс. Психушка, таблетки. Все больше вставных текстов в дневнике (отрывки из прочитанных книг, старые сценарии и рассказы). Повествование больше напоминает бред. Именно в этот момент происходит настоящее преодоление. А роль помощника уже занимает не текст, а Даша – живой, любимый/ящий человек.
Гюстав Доре «Всадники Апокалипсиса»
Вот теперь столкновение со Смертью преодолено. Из психбольницы герой выходит обновленным, но инициация еще не завершена: его ждет путь домой. «Домой» в самом прямом, реальном смысле слова – к отцу, в Кемерово. Единственное испытание на этом пути – проблемы с желудком: герой наелся всякой дряни, называя ее «тяжелым духовным опытом мужика за тридцать».
Дома происходит последний этап преображения – очищение. Причем самое что ни на есть человеческое, физическое:
Я чувствовал, как все выходит из меня, мне стало легко, будто вместе с отравой, автовокзальной булкой с сосиской, вином и плохим разливным пивом, меня покидает депрессия
Мой девиз – постоянно думать о многом, искать многогранность смыслов. И не жалеть сил для их реализации в качестве анимационных образов
Москва. Источник: unsplash.com
Вместе с очищением приходит полное принятие реальности: не идеальной, не трезвой, а такой, какая она есть.
Если бы у меня спросили: рай или этот день? — я выбрал бы этот день. Ад или этот день? И опять я выбрал бы этот день
Мой девиз – постоянно думать о многом, искать многогранность смыслов. И не жалеть сил для их реализации в качестве анимационных образов
Последней прочитанной книгой будет «Сказка с подробностями» Григория Остера – первый детский литературный опыт героя. Точка рождения и перерождения совпали. Границы нормальности по-прежнему остаются под вопросом, но это уже не имеет никакого значения, потому что реальность и нормальность понятия не идентичные.
Филолог, зумер, гедонист
Дарья Понурова
Понравилась статья?
Поделиться статьей:
