Павел Гигаури — врач-кардиолог и русскоязычный писатель грузинского происхождения, известный по книгам «Непрерывность» и «Западня, или Как убить Ахилла». НТ поговорил с писателем о его последнем романе «Соб@чий глюк», творческих планах и жизненных принципах.
Ваш роман «Соб@чий глюк» — о чем он для вас? Там затронуто множество тем, от пандемии до супружеской верности, но для вас что главное?
С появлением интернета началась новая эпоха человеческой цивилизации. Как когда-то эпоха Великих географических открытий расширила мир до теперешних пределов, так интернет сделал мир беспредельным. И вот вопрос: эпоха новая, а человек прежний — как он вписывается в эту новую жизнь? Складывается впечатление, что мир вокруг меняется, эпоха за эпохой, а человек — нет. И вопросы его волнуют прежние, хотя и кажутся новыми. И главный из них:, как остаться самим собой? Как оставаться человеком?
В романе очень плотно переплетаются реальность и фантастика. Для чего это? Какую роль магический реализм играет для сюжета?
Я являюсь последователем и, по мере сил, продолжателем философии Непрерывности. У меня есть роман, который так и называется «Непрерывность». В основе этого понятия лежит то, что мир непрерывен, в нем нет границ, одно качество переходит в другое медленно и постепенно. Как пример: расы человека — есть белая и черная, если взять крайности фенотипов, то это очень наглядно. Но границы между черной расой и белой расой нет, вы ее не найдете. Весь спектр людей меняется так постепенно, что вы не сможете найти границы: здесь заканчивается черная раса, а здесь начинается белая. Так же нет границы между материальным и идеальным. В принципе, человеческий мозг не может придумать то, чего не может существовать, хотя может быть совсем в другой форме. Поэтому любая фантастика — это искаженная или закодированная, но всегда расширенная реальность.
В книге очень много говорится о семейных отношениях: не только между супругами, но и между родителями и детьми, между братом и сестрой, а ещё герой погружается в историю своей семьи и предков. Считаете ли вы, что для взрослого человека важен род, что он продолжает формировать личность человека на протяжении всей жизни?
Этот вопрос опять возвращает нас к Непрерывности. Мы не родились из пустоты. Биологически в нас гены наших предков, которые, думаю, уходят в глубь времени, страшно сказать, на сотню тысяч лет. А что мы знаем о наших семейных предках, тех конкретных людях, гены которых в нас? Тех людях, которые живут в нас, благодаря которым живем мы? В большинстве своем — ничего. Род — это история в очень конкретных людях, а не в абстрактных цифрах. Ведь неспроста в Библии, в Ветхом завете, уделено столько внимания родословной. От Адама и Евы родились Авель и Каин, и так далее… Человек, не знающий своих предков, начинает жизнь как бы с нуля, как Авель и Каин, у которых были только родители и не было других предков, а отсюда и множество бед, на которые напарывается человек в жизни. Знание своего рода важно для воспитания детей, но это важно и для психологического развития уже взрослого человека. Ведь процесс нашего развития никогда не останавливается, в каждом возрасте свои установки и задачи, и так до самой смерти. Человек, который видит своих предков как живых людей, чувствует свою ответственность перед ними, не захочет, чтобы цепочка прервалась на нем. Ведь тогда со смертью одного человека уйдет целый род людей, целая ветка жизни выпадает из эволюции. Предкам будет очень обидно.
А важен ли род для персонажей? Всегда ли вы знаете, в какой семье родился герой и что в его жизни предшествовало описанным событиям?
У каждого литературного персонажа есть своя биография, даже если ее нет в книге. Это делает персонаж живым человеком.
Ваше отношение к психотерапии такое же скептическое, как и у вашего героя?
Психотерапия должна помочь человеку разрешить конфликт внутри себя и стать лучше, стать цельным человеком, а не рвущимся на части. Разрешение этих внутренних конфликтов всегда осуществляется в системе координат определенных моральных ценностей. Когда человек приходит к священнику, ребе или мулле за советом, то он знает, что их совет будет основываться на заветах, данных Богом. Кто-то принимает, а кто-то нет, — это дело каждого, но с Богом не спорят. И вот тут у меня проблемы с психотерапией, потому что все принципы психотерапии определяются всевозможными научными институтами, которые являются очень политизированными, предвзятыми и очень спорными, но с претензией на всемогущество. И все принципы и постулаты психотерапии столько раз менялись за ее короткую историю, что надо быть очень осторожным при общении с психотерапевтами.
Как родился такой необычный сюжет романа? Что вас вдохновило, помимо пандемии?
Сказать, как родился сюжет, я не могу, потому что просто не знаю ответа. Но очень четко помню момент, когда родилось зерно сюжета, его основная идея. Я много раз сам пытался проанализировать этот момент, препарировать его на крошечные субмоменты, но ничего ясного и понятного не нашел. Произошел какой-то клик в голове, идея выпрыгнула из подсознания на поверхность и стала расти и развиваться в роман. Отчасти благодарю своего пса.
Над чем вы сейчас работаете? Каких новых произведений ждать вашим читателям?
Написана и готова к публикации сказка «Принц и русалочка», — необычный поворот известного сюжета. Сейчас пишу роман — сложно сказать о чем, необычный сюжет, совершенно новая форма, поэтому все движется медленно.
Каковы основные критерии хорошего сюжета для вас? Из чего складывается книга?
Есть две точки зрения о сюжете. Одна — это то, что сюжет не важен, а важен язык, несколько снобистская точка зрения. А другая — что сюжет определяет все. Я думаю, что хороший язык интересным сюжетом не испортишь. В идеале сюжет должен быть оригинальным, таким, который ни с чем не спутаешь. Мой самый любимый сюжет в литературе — это «Мертвые души». Такой сюжет трудно найти или придумать. «Соб@чий глюк» в этом плане однозначно удался.
Как лавировать во множестве поднятых тем и не запутать читателей? Вы говорите о пандемии, интернете, семье, психотерапии, затрагиваете фантастику и философию и многое другое. Как получается управлять этим, казалось бы, хаосом, и «упаковать» его в логичную увлекательную книгу?
Течение сюжета определяется повседневной жизнью вокруг нас, характером героев, которые получают определенную самостоятельность и часто чудят, конечно, характером автора. Переплетенные линии повествования — это лишь упрощенное изображение жизни, где все намного сложнее. Автор пытается показать, привлечь внимание читателей к части жизни, которую он, как автор, считает очень важной. Я смотрю на своих читателей не как на одуванчиков, которые лысеют от ветра ненормативной лексики и линий сюжета, а больше как на парус, которому нужен ветер, чтобы перемещаться в пространстве, куда-то плыть. Все-таки жизнь — это движение, мы все куда-то и зачем-то плывем.
Мастер на все руки: главред НТ, подкастер, преподаватель в «Среде обучения»
Мария Андрюкова
Понравилась статья?
Поделиться статьей:
