Нет, все-таки мы живем с убеждением, что наша жизнь имеет особое значение. Но какие у нас есть доказательства, что мир — это наше дело и наша ответственность? Почему, даже отказавшись от религиозных догм и не соглашаясь, что мы — венец некого Творения, мы все-таки чувствуем себя хозяевами над этим миром, то есть ответственными за него?
Простой ответ: а больше некому. Кто знает, насколько этот простой факт, что разум, «подобный» нашему, пока что не был найден, на самом деле определяет и поддерживает наше видение мира? И кто знает, как человек воспринял бы новость об иной разумной жизни, если бы смог задумываться об этом всерьез? В кино мы видели слишком много инопланетян — на любой вкус, большинство выглядят просто как принадлежащие каким-то новым субкультурам. Представить же действительно иной разум — пожалуй, все равно что представить новый цвет.
Вопросы знания, высшего разума, судьбы, времени и памяти, пустоты, счастья и одиночества, вопросы тела, души и сознания: авторы научной фантастики исследуют всё это, можно сказать, «напрямую», дерзая мыслью нырять на самую глубину. За свободой действий и простором воображения они отправляются в будущее, космос и иные вселенные. Братья Стругацкие, Айзек Азимов, Филипп К. Дик, Урсула Ле Гуин, Рэй Брэдбери, Станислав Лем и многие другие (даже Лукьяненко в некоторых книгах — «Спектр», например, — затрагивал очень интересные вопросы) — это первопроходцы, мечтатели и ученые, воображение которых неизменно волнует те же тайны, какие волнуют любого настоящего философа и писателя: тайна жизни и тайна человека. Но если одни отправляются за ответами в прошлое, к мифам и сказкам, к истории и предыстории человека, то фантасты идут в неизведанное, чтобы прокладывать новые тропы.